Курсант: Назад в СССР 12 [СИ] - Рафаэль Дамиров

будет почитать этот роман. Будем ждать…

В прихожей послышались шаги. Наверное, Сашок идет. Признаться, я давно слышал, что он притаился в прихожей и нас слушает. Пришел почти сразу вслед за Светлицким, но не стал вмешиваться в наш разговор тет-а-тет, чтобы дать возможность Литератору высказаться. А теперь, к концу разговора, решил больше не таиться. Я стал снимать с пояса наручники, намереваясь надеть браслеты Литературу, как раз и напарник подоспел, как вдруг прогремел оглушительный выстрел.

Бах!

От такого грохота на потолке жалобно звякнула люстра, а Светлицкий сполз с дивана с простреленным сердцем. Он умер мгновенно, но в глазах застыло посмертное удивление. И взгляд его направлен на убийцу, хотя сердце уже не билось, истекая кровью и пропитывая ею плащ на груди.

Я резко обернулся и охренел. Стрелявшим был вовсе не Сашок.

Глава 27

В комнате, судорожно вцепившись в пистолет обеими руками, стояла Варя. На ее мертвенно-бледном лице уже успели высохнуть слезы. Она застыла, как изваяние, до сих пор держа ствол нацеленным в мертвого отца. Тот сидел на диване, будто спал, но сочащаяся из аккуратной дырочки на груди кровь красноречиво говорила, что уснул он навеки.

— Все нормально, — я подошел и мягко опустил ее руки с оружием. — Отдай мне пистолет. Где ты его взяла?

Девушка безвольно разжала пальцы, я подхватил «ПМ», а она повисла у меня на шее. Разрыдалась, больше не в силах сдерживать себя.

В это время в комнату влетел Сашок с оружием наизготовку. Увидев труп Светлицкого, ошалело уставился на нас.

Я ему беззвучно кивнул, мол, все нормально, уйди пока… Он все понял и исчез, снова ловко спрятав пистолет под куртку.

Я увел Варю на кухню, дверь комнаты, где был Светлицкий, плотно прикрыл. Усадил девушку на табурет. Немного похозяйничал в квартире Приходько: пошарился в буфете и нашел невскрытую бутылку крепкого портвейна. Не наша бурда, а какой-то импортный напиток. Налил Варе и себе прямо в фарфоровые кружки, не заморачиваясь с поиском стопок или бокалов. Заставил выпить. А потом сразу плеснул по второй. Дрожь отпустила ее, она больше не плакала. Но была крайне подвалена, не та девушка, с которой я столько говорил и которая меня однажды даже поцеловала, а призрак, привидение — смотрела в трещинку на стене и, казалось, ничего вокруг не замечала.

— Господи, — Варя шмыгала носом. — Какой позор! Мой отец… Он… Он… Я сама все слышала. Все до единого слова… Как мне теперь жить с этим? Хорошо, что меня посадят. Не придется людям в глаза смотреть… А лучше пусть сразу расстреляют.

— Все позади, успокойся, — мягко проговорил я. — Скажи, где ты взяла пистолет?

— Это отца, он хранил его в столешнице в секретном пазе. Уже давно, думал, я не знаю. Откуда он у него? Не могу сказать. Всегда был. Когда я была маленькой, думала, что это служебный, но потом поняла, что служебное оружие дома не прячут.

— Как ты здесь вообще оказалась?

Варя в очередной раз отпила из кружки, сглотнула, поморщилась и проговорила:

— Когда ты сегодня отпустил его, я ведь ждала там — и наблюдала за тобой. За твоим выражением лица. Что-то в тебе было не то, непривычное мне. Ты был холоден и собран, будто собрался на охоту на хищника. Хоть и старался изображать любезность и улыбался моему отцу. Я поняла, что ты притворяешься. Что это все игра, и ты не веришь в невиновность отца, хотя и отпускаешь его. Иначе бы ты подошел и поздравил меня, поддержал, разделил бы мою радость. Сказал бы, что был неправ, что я не зря не верила. Но ты… вел себя как чужой, и я поняла… Что не все еще позади.

Она длинно выдохнула, как будто хотела вытолкнуть из себя всё, что произошло в последние недели. Устало повесила голову и продолжила рассказ:

— Я стала размышлять над твоими словами. Мысли сами лезли в голову. Стала сопоставлять детали, анализировать услышанное и увиденное ранее, и до меня вдруг неотвратимо стало доходить, что отец, возможно, и есть этот серийный убийца, которого мы все искали. Сначала я не хотела в это верить, отбрасывала дурные мысли, говорила, что это все бред, такого быть не может. Но вечером отец куда-то засобирался. Я обыскала карманы его плаща и нашла кинжал. Он хотел взять его с собой. Но днем я слышала, как ты говорил, что кинжал побудет у вас еще недельку, я внимательна к таким вещам, это профессиональное. Получается, что это был другой кинжал, хотя он выглядел точь-в-точь как тот, что висел на стене в кабинете. И тут меня осенило… Все, что ты говорил, я стала воспринимать по-новому. Не опровергая. Мой отец убийца! И сейчас, если он взял оружие, снова кого-то убьет. Я спросила его, куда он собрался, он лишь хмыкнул, что хочет прогуляться перед сном, подышать после затхлого воздуха изолятора. Я сделала вид, что поверила, и проследила за ним. Он вошел в эту квартиру, дверь за собой не запер, я тихо юркнула следом и стала слушать. Андрей, я все слышала… Каждое слово. Поверить не могу! Мой отец… — Варя бессильно опустила голову на ладони, уперевшись локтями в стол и снова зарыдала, а потом вдруг замерла и еле слышно пробормотала: — Пусть он горит в аду…

Я погладил ее по плечу и проговорил:

— Я тебя не осуждаю, наверное, я бы тоже поступил так на твоем месте, не знаю… Не мне судить, я не был на твоем месте и не хочу оказаться.

— Арестуй меня, — Варя протянула мне руки, жестом показывая, чтобы я надел наручники.

— А вот это лишнее… Я не буду тебя задерживать.

— Тогда я сама пойду и сдамся, напишу явку с повинной.

Я посмотрел на неё так, чтобы у неё не осталось сомнений.

— Слушай, зачем губить свою жизнь из-за… Литератора. Давай договоримся, что тебя здесь не было.

— Нет, — Варя отчаянно замотала головой. — Я же… убица…

— На моем счету тоже не одна жизнь. Это были не очень хорошие люди. Даже если мы докажем, что ты была в состоянии аффекта, тебя все равно упекут минимум лет на пять. Кому от этого будет лучше, скажи?

Варя опустила голову и спросила.

— А как же… тело? Господи, у меня даже язык не поворачивается назвать его отцом… Как